Если судить о жизни природы по найдёнышам, то у неё точно есть свой особенный гороскоп. Не восточный, не европейский, а наш, Южно-Уральский. Был однажды год Хорька, год Ястреба, год Свиристелей. Иногда это легко объяснить. Расплодились, например, полёвки, а вслед за ними совы – и стали люди подбирать слётков неясытей, думая, что делают доброе дело. И начался год Совы. Или в городе стало много белок, поэтому эти зверьки чаще попадают к людям в руки. Вот вам и год (годы) Белки.

Но бывает череда событий, похожих только тем, что каждое - уникальное. Последний год по нашему живому гороскопу - это год Таинственных Птиц.

Птиц нам приносят много. Сейчас у нас живут лебедь, канюк, сокол- чеглок, вОроны (не путать с ворОнами!), ворона, сорока, снегири, дрозды, кряква … птицы замечательные, да таинственными их назвать нельзя.

Но есть другие птицы – живут в наших лесах, на наших озёрах, все знают их названия, все слышали их голоса (не зная, что это птица), но почти никто не видел! Признаюсь, я сама встретилась с ними «лицом к лицу» впервые в жизни.

Первым появилось вот такое чудо:



Глухая кукушка. Нет, она всё прекрасно слышит. «Медведь на ухо» ей наступил в смысле вокала. У обыкновенной кукушки мелодичное, размеренное «ку-ку», под которое приятно загадывать о будущем. А у её двойника – глухой, или ещё её называют одноголосой, кукушки - однотонное «ду-ду-ду», не сразу догадаешься, что это птица поёт, а не детская дудочка.



Помучиться с ней пришлось много, не буду утомлять вас рассказом. Но самым неожиданным и удивительным бонусом явилось поведение этой якобы очень осторожной и скрытной птицы – она стала абсолютно ручной, причём по собственной инициативе. И наотрез отказалась «выпускаться» на волю и лететь в Австралию, где ей положено зимовать.

Чудо второе, поймано на рынке на Карла Маркса. Кто узнал, тому пятёрка по биологии. Чемпион по пряткам – погоныш. Почти год прожил в ДЭБЦ, а многие у нас даже не подозревали об этом. Погоныш – потому, что песня у него длинная, но вся состоит из резких коротких однообразных свистов, словно стадо хлыстом подгоняют.



Третья история – с печальным концом. Это молодой журавль. С раздробленным крылом. Лечили, выхаживали. Не получилось. Условия нашей мини-фермы оказались для него слишком неподходящими.

Так что пока журавли в небе, а нам досталась не таинственная, но весёлая птица – синица. Которая пшеницу не воровала, а влипла где-то в клей от тараканов, потеряла хвост, повредила лапку, но сохранила задиристый характер.



А вот последний наш гость - точно таинственный, почти сказочный птах. «Ночной стриж» наших лесов - козодой. Маленький клюв, но огромный как сачок рот, чтобы на лету хватать ночных мотыльков. Удивителен его полёт – бесшумный как у совы, зависающий в воздухе, как у колибри. И голос. Если вы когда-нибудь ночевали на природе, а неподалёку всю ночь дребезжал мотоцикл, знайте – это пел козодой.



Птица совсем не для клетки. К счастью, удалось вылечить его травмированный глаз и выпустить на волю. И тут козодой показал, на что способен. Посидел в траве, взлетел, поднялся выше сосен, покружил и уверенно лёг, на одному ему известный курс.

Вот вам и чудо. Это улетающая в лесные сумерки спасённая птица. И надежда, что ей повезёт в непростой птичьей жизни.